Лобби, которое играет Америкой
Лобби, которое играет Америкой. Михаэль Дорфман
Глядя для ежедневные заголовки пресс-релизов Белого Дома, может заболевать, кто в стране происходят бурные преобразования: инициативы следуют одна следовать дальнейший и назревшие проблемы атакуют с неожиданных углов. Преимущество Америки в том, кто здесь обо всем говорят открыто. На фоне такого кипения и не заметишь, какой в реальной жизни происходит довольно мало позитивных перемен, а больные вопросы не решаются десятилетиями. Одна из самых болезненных проблем – разрегулированная и дисфункциональная финансовая и банковская индустрия, доведшая перед кризиса мировую экономику, и не желающая меняться.
Казалось желание, круглый просто. Деньги тоже товар, необходимый чтобы развития экономики. Банк – это магазин, какой торгует деньгами. В действительности, банковская и финансовая индустрия подчинила себе сила другие отрасли жизни. С 1980-х годов дело денег стало главным. Производство товаров и сервисов рассматривается в современной американской экономической модели, наравне побочный делание делания денег. Такое впечатление, который США – это не государство, имеющее финансовую индустрию, а финансовая индустрия, которая имеет свое государство. Как это работает? Благодаря финансовому лобби в Конгрессе.
«Невозможно поверить, чтобы от год ради мирового финансового кризиса, не всего его главные виновники не понесли наказания, однако и вся система осталась нетронутой» — говорил политический писатель Рон Саскинд, автор книги «Слишком большие, чтобы упасть». На церемонии в магазине Барнес&Нобль он подписывал свою книгу, содержащую много критики, но полный же, апологетическую сообразно отношению к нынешней администрации, и преимущественно, министру финансов Тимоти Гейтнеру.
Нельзя сказать, какой администрация Обамы нуль не делала. Гейтнер опубликовал новые правила и руководства ради банковской индустрии: использование собственного и заемного капитала ради получения прибыли, регулирование теневого финансового рынка, всяческих экзотических финансовых бумаг и обязательств. Главный экономист администрации Обамы Ларри Саммерс даже заявил «Мы не можем позволить себе экономику, которая столь часто и беспричинно страшно прогорает». Однако безделица не изменилось. И в этом заслуга финансового лобби. После того, наравне американская финансовая индустрия елееле не довела прежде экономической катастрофы все покой, она имеет, сообразно словам председателя сенатской финансовой комиссии сенатора Криса Додда: «самое мощное лобби в Вашингтоне, и они откровенно владеют этим титулом»…
Рост мощи финансового лобби начался с президентства Рональда Рейгана. Именно тогда наступила эра ослабления контроля над финансовой индустрией. Парадоксально, но с каждым финансовым кризисом, влияние финансового лобби огулом больше возрастало. Коллапс continental illinois national bank & trust 1984 г. (тогда понадобилось сто миллиардов долларов государственной дотации ради спасения американской финансовой индустрии); Мексиканский кризис 1994 г.; Азиатский кризис 1997 г.; развал long-term capital management в 1998 г., поставивший всю мировую финансовую систему для грань кризиса… Последний в списке – крах крупнейшего в мире хедж-фонда был наравне желание репетицией мирового кризиса 2008 года.
Хедж-фонд обращает скудно внимания для биржевые спекуляции. Там отлично понимают, кто рынок кредитов и долговых обязательств куда крупней и доходней, чем рынок простых акций, основанных на реальной стоимости товаров и услуг. Рынок долговых обязательств открывает огромные возможности для создания хитроумных математических моделей и получения фантастических прибылей. Скажем, сложные проценты по долгам позволительно подсчитывать единожды в год, некогда в месяц, а то и поминутно. Чем чаще подсчитывать, тем больше получится в итоге. Однако, только умной математики мало. Нужeн леверадж, либо, по-простому, плечо. Нужно создавать деньгами, много превышающими имеющиеся средства. Это возможно, одалживать чужие бумажка. Причем, очень несравненно денег. Если дела идут хорошо, то дозволено получать огромные барыши. Если же дела пойдут плохо, то убытки через такой торговли куда мой, чем в случае, буде оперируют реальными деньгами.
Именно это в итоге и произошло с long-term capital management (ltcm). Но в этом случае власти пошли на невозможный в системе классического капитализма действие. Нью-йоркский Федеральный Резерв устроил в последнюю минуту выкуп сомнительных финансистов. Федеральный Резерв убедил крупнейшие фирмы Уолл-Стрит принять участие в спасении, поскольку «ltcm ультра велик, ради пасть». Сделку подписали тогдашний всемогущий руководитель Федерального Резерва Алан Гринспэн и финансовый министр в кабинете Билла Клинтона Роберт Рубин. Сделку поддержали законодатели из двух партий.
ltcm стоило всего порядочно миллиардов долларов. Однако никто не захотел обратить внимания на то, кто крах сравнительно мизерный фирмы мог поставить на грань краха мировую финансовую систему. Никто не спросил — который случится, если прогорит финансовое учреждение крупнее в 10, а то и 100 некогда? Не спросили потому, который делами заправляют не законодатели и организации, призванные контролировать деятельность финансовой индустрии, а финансовое лобби этой индустрии.
Финансовое лобби представляет не всего крупные банки. В американском обиходе, любящем сокращения, их принято называть fire — деньжонки, страхование (insurance) и недвижимость (real estate). Сюда входят и кредитные и банковские подразделения сетей супермаркетов и автомобильной индустрии, кредитные союзы, небольшие локальные банки, инвестиционные банки Уолл-Стрит, страховые компании, брокеры ипотечных ссуд, эмитенты кредитных карточек, инвестиционные фонды частного капитала (private equity funds), хедж-фонды, и многое другое.
«Лобби – это такой цветок, который расцветает чуть во тьме» — эта филиппика принадлежит Стиву Розену, бывшему руководителю aipac, другого мощного лобби – произраильского. Она верна сообразно отношению к каждый лоббистской деятельности в США. Работа лобби никогда не делается руками лоббистов. Иногда это достоинство, принятый Конгрессом, временами – исключения в налоговом законодательстве, включенные дружественными сенаторами в бюджет. Иногда — это правила Федерального Резерва. Иногда – бездействие государственных ведомств, обязанных надзирать следовать финансовой индустрией.
Лобби меньше только хочет, ради деятельность индустрии ограничивали какими-то правилами. В различных комиссиях они распинались сообразно поводу саморегулирования, высокой ответственности и морали. Все десятилетие, с1999 сообразно 2009 гг. — финансовое лобби успешно блокировало любые попытки реформировать финансовую систему. Более того, лобби удалось разрушить кусок ограничений, созданных следовать финансового краха конца 1920-х годов, ввергнувшего Америку в Великую депрессию.
Через короткое период за краха ltcm Конгресс принял чета закона – Акт о модернизации финансовых услуг (financial services modernization act, 1999) и Акт о модернизации срочных товарных сделок (commodity futures modernization act 2000). Первый условия, сообразно сути, отменял Акт Гласс-Стигал 1933 возраст, строго разделявший сберегательные и инвестиционные банки. Сберегательные банки получали гарантии государства, впрочем не имели права рискованно играть с деньгами вкладчиков. Инвестиционные банки могли заниматься который угодно, однако только со своими деньгами, и в случае провала, рассчитывали лишь на самих себя.
Где-то с 1970-х годов эта расположение перестала устраивать Уолл-Стрит. Там хотели играть огромными деньгами, накопившимися в сберегательных хозяйствах и давать кредиты при дома и бизнесы. Финансовая индустрия лоббировала Конгресс, Федеральный Резерв и Государственную казну. Только в 1988 году они потратили для лоббирование 209 миллионов долларов. В конце концов, индустрия добились своего: получила возможность играть деньгам вкладчиков сберегательных банков. По сути, сберегательные банки сами стали гигантскими хейдж-фондами. Если ltcm было чересчур большим, ради упасть — что резонировать о Сити-банк, Чейс alias Джи. Пи. Морган.
Казино «Уолл-Стрит»
Мир финансовых спекуляций, производных ценных бумаг — деривативов, свопов, опционов и фьючерсов (срочных сделок) вообще больше усложнялся, и финансовая индустрия хотела застраховать себя через всяческих попыток государства ввести здесь четкие правила. Эту возможность им предоставил другой поза – «модернизация» срочных сделок. Закон снял ограничения на внебиржевые сделки, на изделие спекулятивных брокерских контор, играющих с фондовыми ценностями, которыми они несомненно не обладали. Уолл-Стрит стала превращаться в казино. Сейчас, коли большинство американцев потеряло в этих играх 20-40% своих пенсионных накоплений, «Уолл-стрит казино» усматривается именем нарицательным. Тогда же говорили о модернизации и либерализации, о вовлечении вкладчиков в национальное богатство, о свободном рынке, об обществе собственников.
«Свободнорыночные» законы были проведены вокруг поддержке обеих партий. Инициаторами стали республиканские конгрессмены Грамм, Лич и Блили (gramm, leach, bliley). Однако законы также горячо поддерживал всемогущий отрезок Федерального Резерва Алан Гринспэн и демократ-министр финансов Роберт Рубин, в прошлом старший менеджер в инвестиционном банке Гольдман-Сакс.
Позже Рубин со своего министерского кресла пересел в кресло высокопоставленного менеджера в Ситибанк. Благодаря закону, который он пробивал с большим энтузиазмом, Рубин заработал за прошедшие восемь лет 126 миллионов долларов.
Хедж-фонды не участвовали в лоббировании дерегуляции 1999-2000 гг., у них были другие задачи. Банкиры зарабатывают хорошие капитал. Однако, коль миллиона долларов в год покажется мало, то они идут в хедж-фонды. Обычно, менеджер там получает 2% годовых через стоимости всего имущества, находящегося вокруг их контролем — плюс 20% доходов от инвестиций. Удачливый менеджер может решать в карман десятки, а то и сотни миллионов долларов в год. Не считая изменчивой натуры рынка, только налоговая служба может угрожать их доходам. И хедж-фонды добились ради себя элегантной и бессовестной минимизации налогов. Их доходы была объявлены не доходами, а приростом капитальной стоимости. То нагрузиться, они платят в казну чуть 15%, в то дата, как подоходного налога они должны были бы платить 35%.
Трудно понять, ровно это им удалось, впрочем сенатор-демократ Чак (Карл) Шумер через Нью-Йорка смог добиться чтобы нового сверхбогатого класса менеджеров такой поблажки. Шумер тогда заявил, который поддержит отмену льгот только в книга случае, когда увеличат налоги ради рисковых фондов (venture capital) и инвестиционных кампаний по недвижимости. Тем самым он обеспечил сопротивление стольких групп интересов, какой отмена экстраординарных льгот для хедж-фондов осталась нетронутой. За тьма долларов пожертвований Шумер добился многомиллиардных потерь ради казны.
Во пора подготовки этой статьи я связался с канцелярией Шумера. Там заявили, какой сенатор независим через финансовой индустрии, и руководствуется токмо интересами избирателя. В форма мне привели будто некогда его «борьбу» следовать справедливое налогообложение рисковых фондов и инвестиций сообразно недвижимости.
Не удивительно, кто Чак Шумер считается наиболее удачливым сборщиком пожертвований. Его крупнейшие доноры – финансовая индустрия, которая дает ему вплотную 14 миллионов в год. Шумер собрал столько, который с 2005 по 2008 год кругом отказался от сбора денег ради себя. Зато он собрал 284 миллиона доллара для Избирательного Комитета Демократической партии. Только в июне 2007 г., разве лоббирование льгот для хедж-фондов достигло своего пика, хежд-фонды передали в избирком демократов 800.000 долларов. На выборах 2008 г. республиканцы даже не стали выставлять против Шумера своего кандидата.
Однажды мне пришлось побеседовать с сенатором Шумером. Он весело шутил, рассказывая о своей еврейской маме, которая во сезон его первой предвыборной кампании ходила сообразно знакомым и отговаривала их голосовать за Чака, ради тот одумался и стал приличным манхэттенским адвокатом, зарабатывающим семье для содержание. Политика считалась в его семье непрестижным занятием, и Шумер отказывался о ней резонировать.
Кредит, будто известно, основа хозяйства либеральной экономики. В одном из крупнейших банков у меня была кредитная судьба на 20.000 долларов. Я не люблю проводить в кредит, и, в связи с этим, использовал из этой суммы только две-три тысячи. Как ответственный и надежный клиент я получил на свой кредит учетную ставку – вплотную 12% годовых, кто по американским меркам весьма хорошо. В сам славный погода пришло известие, который мою кредитную линию произвольно снизили перед 5.000, результатом чего оказалось, какой я использовал 60% своего кредита. Моя надежность в глазах банка снизилась, и мне назначили 36% годовых. Жена моего друга отвечает в этом банке следовать кредиты. Она просто объяснила мне, какой времена тяжелые, барыши падают, а банк должен покупать мелочь. Я не хотел платить такие проценты, выплатил частный кредит. Однако закрыть эту карточку было нельзя, поскольку тутто пострадала бы моя кредитная дело, составляемая сиречь независимыми экспертами.
Кредитная казус сопровождает любого американца и определяет его надежность в глазах банков и других кредитных учреждений. В последнее эра работодатели стали требовать данные о кредитной истории у своих сотрудников. Этим роль оценщиков кредитоспособности не исчерпывается. По закону они обязаны жить оценку рейтинга всех ценных бумаг. Финансовые учреждения, считающиеся солидными, обязаны руководствоваться этими рейтингами в своей инвестиционной деятельности. Пенсионные и доверительные фонды смогли играть рисковыми деривативами потому, который они имели высший рейтинг ААА.
«Мафия не берет таких процентов»…
За последние 16 лет в США возникла многомиллиардная индустрия, зарабатывающая деньжонки на овердрафте. Речь идет не о коммерческих банковских процентах, а о различных пенях и штрафах, которые банки могут возлагать по своему усмотрению. Рентабельность обычных банковских операций падала, и банки стали приходить к различным манипуляциям, ради вовлечь клиента в овердрафт, а после взимали с него штрафы сообразно хитроумным алгоритмам. В ход шло вполне, от задержки счетов из банка предварительно предоставления заманчивых сервисов, по предоставлению овердрафта. Скажем, казна для карточке заканчивались, а клиент не зная об этом, шел выпить чашку кофе. Карточка срабатывала, и после 10-15 долларов потраченных в кафе, клиент платил 35 долларов изза услугу овердрафта, да снова проценты на овердрафт, которые покрывались ради пять дней. В итоге банк зарабатывал два-три доллара для каждом долларе, т.е. в годовом исчислении 10.000%.
Мафия не берет таких процентов — заметил кто-то из обозревателей. В общем, по стране для подобных формах ростовщических манипуляций для овердрафтах делается свыше 40 миллиардов долларов в год. Да еще различными манипуляциями банки сами вовлекали клиентов в перерасход.
Как получилось, что банки могли обойти определенные в законе максимальные проценты для ссуды? А весьма простой. В 2004 году почти давлением финансового лобби Федеральный резерв принял правила о часть, который штрафы для овердрафт не являются ссудами.
1968 году, в либеральную пору Великого общества Линдона Джонсона Конгресс принял Акт «Истина в займах» (truth in lending act). Финансовая индустрия не любила сей условия. Там были некоторые ограничения, предусматривалась ручательство потребителя в случае кражи кредитной карты. Однако там впервые был введен обыкновенный — банки должны сами себя регулировать. В моде была «теория пирога». Теория эта утверждала, кто нечего разглядывать о борьбе после справедливый доза пирога, потому, который это мешает увеличению самого пирога. Если же снять ограничения, то бизнес позаботится увеличить этот пирог, и всем достанутся большие куски. На деле страсть в американском обществе возрастала. Все меньше и меньше было независимых хозяев, а всецело больше менеджеров и франчайзеров. Вымывался средний серия. Свободнорыночная экономика успешно перекачивала мелочь из карманов 90% американцев в руки сверхбогатых 10%. Реальный количество благосостояния подменялся ростом индивидуальной задолженности американцев и невиданным ростом национального долга. Нынешнее поколение в общем зарабатывает меньше своих родителей. Это первое такое поколение в истории Америки.
К концу ХХ века порука потребителя уже не являлась актуальной темой чтобы американских законодателей. В 2000 и 2003 годах провалились две попытки внести в афоризм «Акт действительно в займах» ограничения хищнических займов и практик.
22 февраля в США вступил в чувство положение, пышно названный «Билл о правах для кредитных карт» (credit cards bill of rights), в память исторического «Билла о правах», где были сформулированы свободы граждан новосозданных тутто Соединенных Штатов. Официально достоинство называется Акт относительный отчетности, ответственности и раскрытии информации сообразно кредитным картам (credit card accountability, responsibility and disclosure act). Белый род и Финансовый комитет Конгресса во главе с Берни Франком представил это, чистый желанное перемена, обыкновенный долгожданных реформ в финансовом секторе, реальную защиту клиентов банков и кредитных эмитентов. Однако и здесь, несмотря на кризис, лоббистам удалось успевать, ради закон распространялся лишь для будущие сделки, не распространяясь для кредитные карты бизнесов, не накладывая ограничений на величина процента. Более того, банкам дали полгода на подготовку, который в итоге вылилось в резкий скачок процентов сообразно кредитам и другие финансовые манипуляции, которые затронули и меня.
«Брокеры учили клиентов мошенничать»…
За прошедшие полвека финансовая индустрия разрослась. Принстонский экономист профессор Юнг Сон Шин опубликовал в июне 2009 г. исследование экономического роста сообразно отраслям народного хозяйства. За дата 1954-1980 гг. дотла отрасли выросли скажем одинаково, в 10 некогда. После грандиозных рейгановских «либерализаций» финансовой сферы в 1980-е годы, огулом отрасли (включая сберегательные банки) выросли с 1980-2008 в десять некогда. Зато рынок ценных бумаг вырос в 100 раз.
Как однажды 1980-2009 – это эра создания американской свободнорыночной экономической модели. В это пора наметился явный перекос в сторону финансовой индустрии. Уолл-Стрит превратился из поставщика финансовых услуг ради народного хозяйства в производителя собственных финансовых продуктов — бросовых облигаций (junk bonds), своп-операций с кредитными дефолтами (credit default swaps), секьюритиризированных субстандартных займов (subprime loans securitization), заклад кредита другими кредитными обязательствами (collateralized debt obligation) и другие экзотические финансовые деривативы.
Уже изза того, только разразился кризис, посему разумеется, кто на Уолл-Стрит сами не понимали, что их финансовые продукты не имели реального покрытия. Однако на торговле финансовыми продуктами делались очень большие финансы. Во пора пика 2000-2007 годов доходы финансовой индустрии в США составили 40% от всех корпоративных доходов в США. В 1980 г. обрубок доходов финансового сектора в общих доходах корпоративной Америки составляла всего 10%. За сей время зарплаты на Уолл-Стрит увеличились вдвое, а доходы старших менеджеров в шесть раз.
Огромное объем денег помогло финансовой индустрии лоббировать отмену регуляций. Денежные контрибуции на политику не являются секретом в США. Все выложено на opensecrets.org. Только для выборный дата 2008 года финансовая индустрия потратила $ 457 миллионов долларов. (Для сравнения – медицинские лоббисты потратили 167 миллионов, сельскохозяйственные корпорации – 67 миллионов, военно-промышленный комплекс – «только» 24 миллиона.)
Понятно, почему финансовое лобби не позволило Конгрессу отменить «артельный дефолт» — набранное мелким шрифтом на каждой аппликации на кредитную карту согласии, кто банк может ретроактивно поднять учетные ставки на кредиты в любое пора и сообразно какойнибудь причине. По той же причине Конгресс игнорировал многочисленные предупреждения ФБР относительный «эпидемии» мошенничества в деле выдачи ипотечных ссуд. Законодатели шиш и не сделали чтобы ограничения премиальных процентов через ссуды ради брокеров по недвижимости, кто толкало брокеров для неоправданный риск. Получалось, какой брокеры не всего не были заинтересованы проверить переимчивость клиентов, только сами учили клиентов мошенничать и толкали фактически некредитоспособных клиентов занимать касса в долг.
Федеральный резерв годами игнорировал призывы общественных групп ограничить безответственные практики выдачи ссуд. Кредитные компании потратили 100 миллионов долларов следовать 10 лет, чтобы успевать закона oб уголовном банкротстве (punitive bankruptcy), делающего чуть невозможным списывать для банкротство записать сообразно кредитной карте. Банки держат в руках даже государственные субсидии сообразно студенческим займам, который добавляет 8 миллиардов в год для обслуживание этих займов, и делает строение кругом более недоступным.
Однако главная опасность финансового лобби не в этих действиях. Создается идеология свободнорыночной экономики и общественному мнению, внушается, какой именно такой перекос в экономике является естественным и полезным.
Источник: imperiya.by
